Языковые основы сенсорной зрительно-цветовой образности в англоязычном поэтическом тексте

О. А. Данилова

В связи с высказанным в недавних лингвистических работах мнением о языковой природе ситуативно-тематических полей, функционирующих в тексте, представляет несомненный интерес обнаружение в структуре поэтического текста некоторого набора понятийно и функционально связанных групп лексики с участием лексико-семантического поля цветообозначений. Хорошо известна значительная роль цвета в самых различных областях жизни человека, что несомненно обусловливает и определенную взаимосвязь понятий цветовой и нецветовой лексики на языковом уровне. Одной из сфер проявления такой зависимости является и стихотворный поэтический текст.

Что касается англоязычного поэтического текста, то в нем вне зависимости от тематики литературных направлений и индивидуально-авторского использования цветовой лексики были выявлены некоторые постоянные закономерности в ее функционировании с другими лексическими структурами. Такие словоупотребления отличаются весьма высокой частотностью и постоянством, в связи с чем их можно квалифицировать как языковые основы сенсорной зрительно-цветовой образности в стихотворном поэтическом тексте. Наиболее примечательными и емкими структурами являются структуры, группирующиеся вокруг прилагательного red. Красный цвет прочно ассоциируется с кровью, смертью, раной, с одной стороны, а с другой, с жаром. Достаточно регулярны и связи красного цвета с любовью, страстью. На лексическом уровне такие связи выражаются в наличии постоянного набора лексем, фигурирующих совместно с red при языковом выражении соответствующих ситуаций и тем. Первое поле можно очертить в следующих пределах. «Red-slayer»: If the red slayer think he slays, Or if the slain think he is slain (Emerson). Словосочетание red slayer производит отталкивающее впечатление, в нем заключается даже большее содержание, нежели то, которое выводимо из значения составляющих его лексем. Не случайно в переводе на русский язык в этот фрагмент текста введено слово «кровь», но не сохранено слово «красный»: Убийца мнит, что убивает, Убитый мнит, что пал в крови (Перевод М.Зенкевича). (2) «Red - gash»: And through his side the last drops, ebbing slow From the red gash, Fall heavy, one by on (Byron). (3) «Red- blood, bloody, bleed»: 1). But О heart! heart! heart! О the bleeding drops of red (Witman); 2). She lift up his bloudy hed, And kist his wounds that were so red (Ballads); 3). He did not wear his scarlet coat, For blood and wine are red (Wilde), 4). Her deck, once red with heroes' blood, Where knelt the vanquished foe (Holmes); 5). There is blood on earth! All wild and red (неизвестный чартистский поэт); 6). Would he not curse the slaves, That kiss the blood-red hand? (S.J. чартистский поэт).

В отдельных случаях возникает достаточно опосредованная связь понятий красного цвета и смерти (red - die), которая раскрывается через лексемы, употребленные в ближайшем контексте: I was a boy when I heard three red words / a thousand Frenchmen died in the streets / for: Liberty, Equality, Fraternity (Sandburg). Образ, рождаемый словосочетанием red words означает революцию, борьбу, сопряженную со смертью, что на полевом уровне находит выражение в использовании слова die.

Красный цвет, связанный с понятием жара, образует следующие структуры. (1) «Red - hot, heat, burning»: 1). Take red-hot rivets and fasten me into the central girders (Sandburg); 2). That makes us cringe and temporize, and dumbly stand at rest, While Pity's burning flood of words is red-hot in the breast (J.Lowell); 3). Red river, red river, / Slow flow heat is silence / No will is as a river / Still. Will heat move / Only through the mocking-bird Heard once ? (Eliot).

Красный цвет также прочно связан с понятием любви и в этом смысле он образует структуру «red - love - passion»: 1). Whose red heart blooms through her coat so astoundingly - A gift, a love gift Utterly unasked for By a sky (Plath); 2). The red rose whispers of passion (O'Reilly), 3). О My love is a red, red rose (Burns).

Большой частотностью в поэтическом тексте обладает соединение образов белого цвета и снега: white - snow - flake. Такое соотношение понятий представляется вполне очевидным, однако регулярность его появления в стихотворном поэтическом тексте заставляет обратить на себя внимание. Примечательно, что в некоторых текстовых реализациях этой полевой структуры сама лексема snow может отсутствовать: 1). Shepherds on trie hills, In the pastures, drowsing To the tinkling bells Of the brown sheep browsing; Sailors crying through the storm; Scholars at your study; hunters Lost amid the whirling winter's Whiteness uniform; (Millay); 2). ... if you should look* There's nothing to see but a cushion of snow Round as a pillow, and whiter than milk (Wordsworth).

Эта же лексема может быть упомянута лишь однажды и в дальнейшем не появляться в ближайшем контексте лексемы white, реализуясь в сознании читателя только на основе существующей связи white-snow: ... the whited air Hides hills and woods, the river, and the heaven ... the fierce artificer Curves his white bastions with projected roof (Emerson); 2) Once when the snow of the year was beginning to fall, ... And we saw him dim and gray, Like a shadow against the curtain of falling flakes. «I think the little fellow's afraid of me snow. He isn't winter-broken / And now he comes again with a clatter of stone And mounts the wall again with whited eyes... (Frost)

Наличие подобных структур лексики в тексте является отражением реально существующих связей слов в лексиконе человека, который всегда предметно и тематически организован.