Влияние глобализации как социокультурного процесса на современное российское общество

2.2 Влияние мирового экономического кризиса на социальные процессы в России

Мировой финансовый кризис, начавшийся в США и охвативший в 2008 г. практически все страны мира, уже в ноябре – декабре прошлого года начал ощущаться и в России. В первую очередь неблагоприятные перемены заметили в промышленности, что, естественно, отразилось на реальном секторе экономики и социальной сфере страны.

Процессы глобализации и в этом случае не обошли стороной российское общество. Первая волна кризиса – падение акций отечественных компаний – не затронула население, так как большинство россиян не владеют ценными бумагами. Но информация о кризисе тревожит наших граждан. У населения усиливаются инфляционные ожидания. А это уже само по себе подогревает инфляцию. Таковы особенности информационного общества: даже если нет явных причин для роста цен, они вырастут, так как население ждет этого самого роста. Опасаются россияне и за сохранность своих вкладов в банках. Правда, благодаря грамотной «PR-кампании» с участием первых лиц государства массового оттока средств с частных счетов не произошло [32, c. 2]. Большинство личных вкладов хранится в государственных и полугосударственных банках, а власть пообещала выделить на поддержку системообразующих кредитно-финансовых институтов немалые средства.

Реакция населения на финансовый кризис и действия президента и правительства в этой непростой ситуации – своего рода «вотум доверия», который россияне вынесли своей власти. Между прочим, впервые за многие годы, если не брать в зачет выборы. Ранее в кризисных ситуациях, как правило, массовая реакция на заклинания с экранов телевизоров была прямо противоположной: если нам говорят, что все хорошо, значит, на самом деле все с точностью до наоборот. На этот раз граждане поверили своей власти, поверили, что ситуацию она держит под полным контролем. Наличие такого доверия должно помочь избежать резкого сваливания ситуации к негативному сценарию. Да, инфляция в России будет расти. Да, динамика роста цен, вероятнее всего, будет обгонять рост банковских ставок по вкладам. Но к этому простому человеку не привыкать. Дефолта не будет. В этом власти и СМИ смогли убедить население.

Отдельные экономисты прогнозируют инфляцию на уровне 20%. На внутреннем рынке отсутствует реальная конкуренция и широкое предложение товаров и услуг, напротив, присутствует монополистический сговор компаний, направленный против потребителей. И малейший намек на ухудшение экономической ситуации воспринимается ими как повод для взвинчивания цен и, соответственно, получения сверхприбылей. Да и средства, направленные государством на поддержку крупных банков, способны не только поддержать ликвидность. При определенном раскладе они могут разогнать инфляцию. Но все же товары первой необходимости, вериятно, останутся доступными для низкодоходных групп населения. Государство, дабы избежать социального взрыва, будет вынуждено включить механизмы перераспределения, которые позволят не ощутить кризиса на цене хлеба и других товаров из повседневной потребительской корзины малообеспеченных граждан [32, c. 2].

Что же касается ипотеки, автокредитов, потребительского кредитования вообще, на этом рынке произойдут значительные перемены. Банки откажутся от выдачи рисковых займов да и проценты вырастут, а значит, низкодоходные (не путать – с малообеспеченными, которые такого рода финансовыми услугами и не пользовались) группы населения уйдут из этой сферы потребления. Создать возможности своим гражданам для спокойной жизни в долг российское государство оказалось пока не способным. Кредитовались наши банки не у Центробанка, а на Западе, и под низкие проценты. Теперь дешевых денег не стало, а значит, не будет и «кредитов за 1 час, по двум документам, без залога и поручителей». Вырастут и цены на недвижимость и автомобили. При этом высокодоходные группы населения еще более разбогатеют, так как полученные в условиях кризиса сверхприбыли будут тратить на приобретение недвижимости и земли.

«Обвала» курса рубля по отношению к доллару видимо также не произойдет. Есть инструменты, которые позволяют избежать такого развития событий. В первую очередь, гарантией относительной стабильности являются золотовалютные резервы страны, которые достаточно велики. При этом курс рубля, скорее всего, все же будет потихоньку расти, приближаясь к реальному, а не заниженному, который поддерживается ЦБ в интересах сырьевых экспортеров. Но совершенно «отвязаться» от доллара российская денежная система в ближайшее время не сможет, так как это не выгодно экспортерам.

В марте первый вице-премьер РФ И. Шувалов сделал прогноз, что мировой кризис продлится три года, а самым тяжелым из них будет именно 2009 год, однако у России «есть резервы, чтобы выполнить первоочередные задачи, которые стоят перед правительством, но мы не можем себе позволить в один год их потратить» [51, c. 2].

Говоря о последствиях кризиса для социальной сферы И. Шувалов подчеркнул, что Россия в одиночку не может бороться с тенденциями в мировой экономике, «но мы можем смягчить их до уровня наших национальных решений, в том числе в отношении граждан, которые оказались в трудной жизненной ситуации».

На наш взгляд, антикризисные меры правительства могут способствовать созданию новых рабочих мест и должны сочетаться с поддержкой развития внутренней конкуренции.

Примечательно, что Международный валютный фонд в своем последнем отчете резко понизил прогноз развития мировой экономики на 2009 г. Так, если в ноябре МВФ предсказывал рост мировой экономики на уровне 2,2%, то сегодня этот показатель снижен до 0,5%. Кроме того, МВФ предупреждает о нарастающем напряжении в мировом финансовом секторе: по оценкам фонда, общие потери здесь составят 2,2 трл. долларов.

Что касается России, то эксперты МВФ считают, что нашей экономике предстоит более серьезный спад, чем ожидают в правительстве. По версии фонда, объем отечественного ВВП в 2009 г. упадет на 0,7%, а не на 0,2%, как это планирует Минэкономразвития. Возрождение российской экономики в МВФ ожидают не ранее 2010 г., когда рост должен составить около 1,3%.

При этом прогнозы МВФ по другим экономикам также не внушают оптимизма. Так, по подсчетам экспертов фонда, ВВП США в 2009 г. уменьшится на 1,6% (ноябрьский прогноз – 0,7%). Падение экономики Японии достигнет 2,6%, а Еврозоны – 2% (предыдущий прогноз – 0,5% и 0,2% соответственно). Возобновление роста мировой экономики фонд прогнозирует в 2010 г., когда мировой ВВП может вырасти на 3% [32, c. 2].

Кризис вносит коррективы в социально-экономические планы и обещания властей. Некоторые из них становятся даже теоретически невыполнимыми.

К числу таких обещаний можно отнести задачу удвоения ВВП за 10 лет, поставленную В. Путиным в эпоху его президентства в июле 2003 г. Уже тогда многие экономисты высказывали сомнение в выполнимости такой задачи. Впрочем, с помощью некоторых натяжек и корректировок была найдена формула, которая вроде бы позволяла получить нужный результат. В качестве точки отсчета было решено взять не 2003, а 2000 г., когда за счет эффекта низкой базы экономика резкими скачками восстанавливалась от кризиса 1998 г. Еще несколько месяцев назад В. Путин подтвердил выполнимость этого прогноза, пообещав, что в конце 2009 или начале 2010 г. ВВП будет удвоен. Однако последние прогнозы и данные Росстата говорят о том, что нынешнее правительство вынуждено снять с повестки дня это обещание.

Росстат обнародовал основные социально-экономические показатели декабря и всего 2008 г. В то время как годовые показатели еще не плохи – 6% роста ВВП, то данные за декабрь оказались предельно разочаровывающими. Экономика не только не выросла, а наоборот, объем ВВП упал на 0,7% по сравнению с декабрем 2007 г. При этом динамика – негативная. С каждым месяцем показатели ВВП и промпроизводства только ухудшаются. Все большее количество предприятий вынуждены сокращать производство, а вместе с ним рабочих и зарплаты. При этом прогнозы – неутешительные. Даже Минэкономразвития, успевшее всех приучить в последние годы к тому, что его прогнозы носят зачастую неоправданно оптимистический характер, сообщило, что ожидает в этом году не роста ВВП, а его падения примерно на 0,2%. При этом Э. Набиуллина уточнила, что в ближайшие три квартала экономику ждут тяжелые времена [51, c. 2]. Разговоры об удвоении ВВП в таких условиях неуместны. Страна фактически оказалась в стагфляции – ситуации, когда и производство не растет, и инфляция чрезмерно высока. Выходить из нее вдвойне сложно, так как привычный монетаристам метод накачки экономики деньгами для повышения спроса и стимулирования производства плохо работает. Напечатанные деньги в условиях стагфляции не столько стимулируют производство, сколько ведут к новому росту цен.

Неутешительный прогноз выдало в марте этого года и Минздравсоцразвития. Замминистра М. Топилин заявил, что число официально зарегистрированных безработных может вырасти в два раза и достигать в отдельные месяцы 2,9 млн. человек против чуть более полутора миллионов сейчас. Если теми же темпами будет расти не только официальная, но и реальная безработица (большинство потерявших работу не идут регистрироваться на биржу труда), то число людей без работы и зарплаты вырастет с нынешних 5,8 млн. (данные Росстата) до 10 и более млн. человек, а это 14 и более процентов экономически активного населения страны. В наиболее сложной ситуации окажутся города с единственными градообразующими предприятиями. В случае остановки этих предприятий без работы останется большая часть населения таких городов.

Для постоянно росшего рынка труда 2009 г. будет самым тяжелым за последние 20 лет. Работу, по разным оценкам, до конца года потеряют от 6 млн до 12 млн россиян. Около половины из них имеют шанс пройти переподготовку и приобрести новую профессию. Но пока никто не рвется кардинально менять свою жизнь. Эксперты уже обозначили область, в которой очевидна нехватка рабочих рук: это, увы, «непрестижная» часть производственного сектора. Легче всего будет трудоустроиться инженерам и технологам пищевых и текстильных производств, обрабатывающей промышленности, инженерам и служащим ИТ-сектора, муниципальным служащим. Зато сокращение рабочих мест ожидается даже там, где объективно сохраняется спрос на продукцию – в нефтегазовой промышленности и электроэнергетике, где, по данным Высшей школы экономики, занято в 2-2,5 раза больше персонала, чем требуется.

Следует также обратить внимание, что в связи с мировым экономическим кризисом происходят изменения в культурной жизни состоятельных россиян.

Гламур, который захватил планету в последние пять лет, начинает отступать, но, как оказалось, не под влиянием кризиса. Пересмотреть отношение к моде и стилю заставил отнюдь не крах фондовых рынков и спровоцированная им неуверенность в завтрашнем дне. Дело, скорее, в эстетике и усталости от приевшегося бренда.

Институт глобализации и социальных движений приводит данные своих исследований: 2009 г. будет годом быстрого угасания глянцевой моды и преклонения перед гламуром. О гламуре в России впервые заговорили в 1997 г. Тогда ему удалось пережить крах 1998 г. и стать целой идеологией. Как в 1997 г., так и сейчас вряд ли кто-то сможет внятно объяснить в двух словах, что это такое.

Гламур заполнил опустевшую нишу серьезной элитарной культуры. «Культура становится индивидуальной и классовой, – часто повторяет историк моды А. Васильев. – Мы уничтожили сначала аристократов – носителей классического идеала, потом перешли к пролетарско-общественной культуре. Сегодня же победило буржуазное представление о прекрасном. И нам кажется, что золото – это все, что блестит. Я думаю, глобальные перемены в искусстве могут случиться только после атомной катастрофы» [35, c. 66].

В 2000-е гг. гламур начали ругать, но эти выпады – так называемый антигламур – тоже удивительно быстро коммерциализировались. Примерно также в 1910-е гг. футуристы ругали буржуазную культуру – и сами становились ее частью: буржуа готовы были за это платить, а Маяковский вскоре сменил желтую кофту и картуз на фрак и цилиндр. Так оно было эпатажнее.

Пародокс, но гламур охватил Россию – страну, где даже нет среднего класса в западном понимании, а большая часть населения живет за чертой бедности. Угнаться за гламуром пытались даже простые обыватели, с трудом примеряя на себя образ беззаботных прожигателей жизни.

До наступления новогодних праздников поговаривали, что Куршевель понесет убытки от снижения числа отдыхающих, особенно из России. Но россияне спасли положение. Встречу 2009 г. в Куршевеле отметили губернатор Тверской области Д. Зеленин с друзьями. Там он организовал музыкальные вечера, где для гостей пел А. Малинин, а аккомпанировал ему пианист Ю. Розум [35, c. 66].

В клубах Куршевеля побывали советник министра связи и массовых коммуникаций России М. Лещенко и директор департамента Минэкономразвития. Популярны в этом году были и парижские клубы, в недрах которых проще спрятаться от навязчивых журналистов. Словом, столько гостей, и не только из России, Куршевель не видел очень давно.

Несмотря на кризис, роскошь никуда не уходит из жизни светского общества. Она попросту становится более продуманной, превращается в роскошный минимализм. Теперь важно иметь собственные идеалы, жить скромно, но не безвкусно, презирать сверхпотребление. О презрении к чрезмерному потреблению заявила еще весной прошлого года телеведущая и «светская львица» Ксения Собчак, выставив на всеобщее обозрение в выставочных залах «Винзавода» несколько сотен пар собственной обуви.

Мировые бренды, которые в моде всегда, тоже подстраиваются под меняющиеся вкусы элиты. Недели высокой моды в Милане и Париже прошли под лозунгом «Прирожденный аристократ в своей манере (в том числе одеваться) не полагается на имеющееся или отсутствующее у него состояние».

Большие изменения претерпела мужская мода. В понимании всемирно известных дизайнеров мужчина стал мужественным и решительным, одеваясь элегантно, но со сдержанным шиком. Доминирующий цвет костюма – черный. Cьют, сшитый на заказ у личного портного, – снова признак статусности.

В моду входит образ интеллигентного аристократа. Впервые за несколько лет появилась мода на человека, а не на дорогую вещь. Элита отказывается от посещения сразу нескольких клубов и вечеринок за одну ночь, как это было раньше. Теперь все больше статусных гостей можно заметить на действительно интересных вечеринках с четко продуманным сценарием и изысканной атмосферой. В моду входят и домашние встречи, когда друзья собираются в гостиной без лишних глаз, телекамер и фотообъективов – только «свои».

«Светское общество Москвы строго следует модным тенденциям, – считает дизайнер В. Андриянова. – Новая фобия – быть не модным – уже не такая уж и новая. Стиль и образ трендсеттера клонируется его последователями моментально. Кризис не внес особенных корректив в облик тусовщиков. Посмотрим, что будет весной. Что-то мне подсказывает, что некоторые лучше сэкономят на еде, чем позволят себе появиться перед объективами в футболке неправильного цвета. Чем больше светскому человеку наплевать на моду – тем привлекательнее он для ее адептов, и тем легче ему стать ее законодателем» [35, c. 67].

«Что касается России, не думаю, что гламур отживает свой век, – полагает генеральный директор Недели моды в Москве Ю. Штромбергер. – Это как-то заложено в самом русском характере. Но если говорить о мировых тенденциях, то заметна смена приоритетов: на первый план выходят вечные ценности – семья в первую очередь» [7, c. 190].

«Слово «гламур» в европейском обществе теперь не произносят. Оно считается несовременным, непопулярным, сродни «мещанству», – рассказывает международный обозреватель моды Н. Козлова. – Выставлять свое богатство напоказ в Европе – неэтично, неприлично. И эта тенденция крепнет год от года. Только нувориши, люди без корней, традиций, культуры, продолжают пускать пыль в глаза. В моде благожелательность, простота, естественность, раскрепощенность – то, что завещали нам русские аристократы» [7, c. 191].

Впрочем, все, что происходит с модой сейчас, отмечалось и в годы Великой депрессии.

29 октября 1929 г. рухнул фондовый рынок в США. Деньги обесценились, разорились акционерные общества, закрылись предприятия, выросла безработица. К 1932 г. в США уже было около 14 млн безработных. Европейские дома моды лишились богатых американских клиентов. В 1930-е гг. на пике популярности была великая Коко Шанель. Символом эпохи стало «маленькое черное платье». 1920-е – «эпоха джаза» – были временем несдержанного блеска, показной беззаботности. В моду пришли простота, отточенность форм, холодная элегантность, которые сменили показную пышность [35, c. 67].

Таким образом, можно отметить, что первые действия властей позволяют предположить, что в результате кризиса существенно не пострадают самые бедные, выиграют богатые и самые богатые. Что касается среднего класса (если согласиться с предположением, что он в России уже существует), то нижние его слои, те, кто только почувствовал вкус достатка, вынуждены будут отложить планировавшиеся покупки и заняться оптимизацией своих бюджетов и интенсификацией своего труда. Те же из «середнячков», кто побогаче, и имеет практический опыт взлетов и падений, наверняка, еще год-полтора назад создали для себя «подушку безопасности», которая даст им возможность еще года полтора-два не ощущать особых проблем. Кризис обязательно скажется и на рынке труда. Во-первых, в будущем году явно не будет такими опережающими темпами расти зарплата. В 2008 г. в отдельные месяцы она превышала соответствующие уровни 2007 г. на 30-35%, то есть значительно перекрывался инфляционный рост. Возможны и существенные сокращения персонала. Разорятся не только некоторые банки. В зоне риска, само собой, оказываются и потребители услуг банков. Сворачивание кредитных программ поставит на грань банкротства и производителей, а значит, сотрудникам этих предприятий придется задуматься о своем будущем. Вообще население в подобных процессах, как правило, одновременно и их катализатор, и наиболее пострадавшая сторона. Закручивается спираль сродни инфляционной. Не желая расставаться с деньгами, граждане откажутся от части услуг. Это повлечет за собой сокращение субъектов предпринимательства в данных отраслях. Власть пока умело ведет диалог с гражданами, обещая всяческую поддержку в случае ухудшения ситуации. Если финансовый кризис не затронет наименее обеспеченные слои населения, если удастся нивелировать проблемы для «нижней» группы среднего класса, то власть в перспективе получит еще более доверяющее ей население. Причем, даже в случае развития ситуации по негативному сценарию, скорее всего, удастся минимизировать проявления недовольства. Успешно найден внешний враг. Им оказалась Америка, модератор мировой финансовой системы, а значит, и ответственный за все сбои и кризисы, которые в этой системе возникают. При этом, удачно проведенная маленькая победоносная война на чужой территории против американского сателлита, а значит, против США, еще более сплотила нацию и показала «истинное лицо» Штатов. Запас прочности у российской власти только вырос. К кризису власть подошла готовой, с населением, которое ей доверяет.