Мордовские дохристианские имена Низсурского стана по переписи 1716–1717 гг.

Л. П. Глухова

Статья посвящена разработке проблемы мордовских дохристианских имен Низсурского стана по переписи 1716–1717 гг. Положение автора статьи основывается на материалах Ландратских книг. В статье особое внимание обращается на анализ традиционных мордовских женских имен, встречающихся в данных книгах.

Ценность Ландратских книг для рассмотрения широкого круга вопросов очевидна. Данные книги относятся к группе историко–статистических источников. Эта группа малоизучаема исследователями, хотя, безусловно, представляет собой несомненную историческую ценность. Материалы переписи содержат детальную характеристику родственных отношений, случаи, когда в составе семьи были включения неродственных лиц, оговариваются особо. В этих материалах можно найти данные о живущих во дворе людях, их возрасте, семейном положении. Есть там даже и данные о выделениях из состава новых семей, движении населения, смертях, рождениях. Материалы Ландратских книг являются незаменимым историческим источником при выяснении вопросов о составах, типах семьи, её структуры, численности двора и т. п. Имеется информация и о некоторых аспектах брачно–семейных отношений: формах брака, возрасте супругов в браке, наличие и количестве детей в семье. А также даже информация о состоянии работоспособности человека, путём предоставления данных состояния его здоровья.

Перепись проводили ландраты, советчики от дворян. Должность ландрата при губернаторах была введена Петром I в 1713 и просуществовала до 1719 года. Ландраты обязаны были строго следить за своевременным сбором податей и выполнением трудовых повинностей. В этой связи точный учёт дворов и населения также входил в круг их обязанностей.

Целью Ландрадской переписи являлись, на мой взгляд, три составляющие:

1) учесть всё податное и неподатное население;

2) закрепить тягловое население за феодалами;

3) учесть боеспособное население.

Поэтому ландраты стремились полностью охватить всё население.

Изучая материалы переписи 1716–1717 годов по Алатырскому уезду для мордовских деревень, мой особый интерес вызвали мордовские имена. Необходимо отметить тот факт, что в книгах зафиксированы имена, мужские и, особенно, женские, имеющие хождение среди мордовского населения до массового крещения, пожалуй, единственный раз Они сами по себе уже являются прекрасным источником по антропонимам мокшанского и эрзянского населения данного периода. По справедливому замечанию Н. Ф. Мокшина «Это ценнейший источник познания прошлого, важных этапов, вопросов и аспектов этногенеза и этнической истории народов, формирования и развития их культуры». Судя по Ландратским книгам начала XVII в. дохристианский имённик у мордвы пока ещё содержит множество самобытных собственных имён, хотя, разумеется, уже включает значительную часть заимствований. Особенно заметны славянские, тюркские, арабские и др.

При анализе традиционных женских имён, встречающихся в Ландратских книгах, бросается в глаза наличие целой группы имён, которые можно назвать двуосновные, где вторую основу составляет слово ава: – Мазава, Ашава, Парава, Вежава, Душава, Валдава и т. д. По мнению ряда исследователей, некоторые из отмеченных имён первоначально могли выступать в качестве социальных терминов, обозначающих снох.

Основы традиционных мордовских имён могли подчёркивать очень многое. При их анализе зафиксированы имена, которые обозначают черту характера – Кежайка (кежей – злой), содержат определённый намёк на время рождения – Видманка (видемс – сеять, видеми шки – время посева), на большие ожидания ребёнка – Учайка (учемс – ждать), место рождения ребёнка – Паксяй, Паксеватка (пакся – поле), передают отношение к ребёнку, чувства его родителей – Вечкан, Вечковат (вечкемс – любить), возможно на телосложение ребёнка – Оска (оска – мяч, пухлый, как мяч) и многое другое.

Дохристианская антропонимическая модель у мордвы, являясь двучленной, включала имя отца (отчество), стоящее на первом месте и индивидуальное имя – Кудаень Купряшка. Однако в материалах Ландратских книг подобная практика уже не встречается. Они составлены по антропонимической модели русского населения, где на первом месте стоит имя, а на втором отчество, постепенно со временем превращавшаяся в фамилию – например, Осланка Кучаев, Тремайка Амелянов и т. д. Это можно попытаться объяснить тем, что на территории Алатырского уезда были случаи проживания русских и мордвы в одной деревне.

В ходе исследования ранее названного делопроизводства был выявлен интересный момент, что одни и те же имена выступают как в качестве мужских, так и женских. Так, в то время, как в деревне Сыреси Алатырского уезда проживал мужчина по имени Учайка, в деревне Старая Андреевка женщина была названа таким же именем. То же самое можно сказать об именах Кежайка, Кечайка, Кичай, Налка.

Мордовские имена в анализируемых источниках дают представления и о культурных мордовско–тюркских контактах. От тюрков мордва могла перенять ещё до восприятия ими мусульманства. К домусульманским именам, встречающимся у мордвы, можно отнести Аркай, Акай, Агай, Ченбулайка, Ботряй, Потяй и т. д.

В Ландратских книгах XVII столетия у мордовского населения в имённике широко были представлены христианские имена, причём интересно отметить то, что они проникли ещё до массового крещения. Наиболее распространёнными среди последних являются Фёдор, (встречается 34 раза), Василий (27 раз), Семен (25 раз) и т. д.

Таким образом, многообразие этногенетических и этнокультурных связей мордвы с окружающими народами, нашли самое широкое отражение в именах мордвы, что зафиксировано в Ландратских книгах 1716–1717 годов.