Семантико-синтаксические особенности перевода английских лимериков на русский язык

Беспалова С. В., Верещагина Л. В., Кузнецова Л. Н.

Мордовский государственный университет им. Н. П. Огарёва (г. Саранск)

В данной статье рассматриваются лексико-семантические особенности перевода текстов особого поэтического жанра – лимерик. Лимерик – это популярная форма короткого английского юмористического пятистрочного стихотворения, с определенной рифмой и метрическими особенностями.

Исследование особенностей перевода лимериков на русский язык проводилось на основе известных стихов Эдварда Лира, выполненных Д. Ковалевским, Б. Архипцевым, М. Фрейдкиным и С. Шоргиным. В общей сложности было проанализировано 37 лимериков.

Анализ перевода лимериков позволяет сделать вывод, что дословный, точный перевод на русский язык не возможен, в связи с чем переводчики используют различные переводческие трансформации, являющиеся «теми многочисленными и качественно разнообразными межъязыковыми преобразованиями, которые осуществляются для достижения переводческой эквивалентности («адекватности перевода») вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков» [Бархударов 1975: 190]. Рассмотрим переводческие трансформации, посредством которых лексическая единица оригинала несколько меняет свое значение в поэтическом переводе. К этим трансформациям относят дифференциацию, конкретизацию и генерализацию значений.

Дифференциация значений представляет собой семантическое и стилистическое расслоение лексики и значений отдельных слов. Дифференциация значений достигается посредством использования в переводе слова с похожим, однако, отличающимся каким-либо нюансным значением. Например:

In his Grandmother’s gown (Э. Лир) – Бегал в тещином платье (М. Фрейдкин). Дифференциация значений в данном случае заключается в изменении характеристики женского платья: в оригинальном лимерике Э. Лир говорит о бабушкином платье, в то время как в переводе М. Фрейдкина платье становится тещиным. Посредством дифференциации значений переводчику удается усилить комический эффект от странного наряда персонажа, поскольку замена «бабушкиного» платья на «тещино» предполагает, что персонаж, помимо всего прочего, является главой семьи, почетным членом общества, однако ведущим себя таким неподобающим образом.

There was a Young Person of Smyrna (Э. Лир) – Раз турчанка, чтобы выглядеть круче (С. Шоргин). В оригинале лимерика не дается точной характеристики национальности персонажа. Однако переводчик, принимая во внимание тот факт, что развалины античного города Смирна расположены на территории Турции, дифференцирует слова ИЯ «Young Person» на слово ПЯ «турчанка». В данном случае дифференциация используется переводчиком с целью отразить национально-культурный компонент лимерика, показать черты человека другой национальности.

There was an Old Lady of Chertsey, / Who made a remarkable curtsey – Балерина одна из Большого / Фуэте закрутила толково (С. Шоргин). В данном примере посредством дифференциации значения меняется сюжет лимерика. В оригинале субъектом действия является пожилая леди («Old Lady»), которая сделала реверанс («curtsey» – «реверанс, приседание, поклон»). В переводе лимерика вместо слова «реверанс» используется слово «фуэте» («название группы па классического танца, для которой характерно резкое, хлещущее движение одной ноги, помогающее вращению или перемене направления движения танцовщика»). Дифференциация значения данной лексической единицы приводит к уточнению других компонентов лимерика – субъекта действия (вместо женщины – балерина), топонима (вместо названия города Chertsey – название московского театра). Следует отметить неслучайность введения профессии персонажа, поскольку людям творческих профессий, как известно, присуща некоторая нестандартность поведения, что и отразил в своем переводе С. Шоргин.

There was an Old Man in a tree, / Who was horribly bored by a Bee – Старика, что сидел на осине, / Муха мучила невыносимо (М. Фрейдкин). Один вид насекомого («bee» – пчела) заменяется другим видом (муха). С нашей точки зрения, замена пчелы на муху в сюжете обусловлено ассоциативными характеристиками данных насекомых. Если пчела вызывает ассоциации страха и боли от ее жала, то семантическое поле слова «муха» выражает надоедливость, назойливость данного насекомого и невозможность избавиться от его присутствия.

And ate gooseberry fool (Э. Лир) – Ела борщ из кастрюли (Д. Ковалевский). Одно кулинарное блюдо («gooseberry fool» – крыжовенный кисель со сбитыми сливками) заменяется русским наименованием блюда – «борщ». Эта замена обусловлена, прежде всего, стремлением переводчика приблизить лимерик к русской действительности и отразить картину мира русского человека.

Конкретизация значений является переводческой трансформацией с «заменой слова или словосочетания ИЯ с более широким предметным значением словом или словосочетанием ПЯ с более узким значением». Например: There was an Old Man with a nose, / Who said, ‘If you choose to suppose (Э. Лир) – Один старичок с длинным носом / Обращался к прохожим с вопросом (Д. Ковалевский). В оригинале лимерика прямым текстом не говорится о длинном носе персонажа, а просто указывает факт наличия у него носа. Однако, принимая во внимание не только текст лимерика, но и иллюстрацию, переводчик использует конкретизацию, добавляя к слову «нос» определение «длинный».

She climbed up a tree (Э. Лир) – Взгромоздясь на сосну (М. Фрейдкин). В данном примере слово с широким значением «tree» (дерево) Переводчиком передается словом с более узким значением – «сосна». С нашей точки зрения, это вызвано, прежде всего, необходимостью соблюдения рифмы и ритмического рисунка лимерика.

There was an Old Man in a tree (Э. Лир) – Старика, что сидел на осине (М. Фрейдкин). В данном лимерике слово «tree» (дерево) конкретизируется до наименования вида дерева – «осина», как и в другом переводе этого лимерика, в котором слово «tree» передается словосочетанием «ветка ветлы»: There was an Old Man in a tree (Э. Лир) – Некий старец на ветке ветлы (Б. Архипцев). Конкретизация значения лексического единицы «tree» возможна в данном случае в связи с ее несущественностью в тексте лимерика (не важно, на каком именно дереве сидел персонаж). Более того, оба переводчика посредством конкретизации вводят в переводной лимерик национально-культурный компонент русской культуры, поскольку осина и ветла – деревья, произрастающие в России в большом количестве.

Генерализация имеет место только тогда, «когда мера информационной упорядоченности исходной единицы выше меры упорядоченности соответствующей ей по смыслу единицы в переводящем языке» [Казакова 2001: 105].

There was an Old Man of Peru (Э. Лир) – У жителя города Ливны (С. Шоргин). В данном случае генерализация значения заключается в том, что наименование персонажа «Old Man» (старик) передается более общим понятием «житель», которое не уточняет ни возраст, ни пол персонажа. Генерализация в данном случае обусловлена намерением переводчика указать на привычки населения города Ливна. По библейскому преданию, этот город – пристанище Иуды и многих убийц, в связи с чем, каждого жителя города можно характеризовать странностью поведения и способностью «обрить себе темя и выть все время» (С. Шоргин).

But some very large rats, / Ate his coats and his hats (Э. Лир) – Но не сбылись надежды, / Крысы съели одежду (Д. Ковалевский). Лимерик содержит вполне конкретное обозначение видов одежды, которую съели крысы: «coats and hats» (пальто и шляпы), однако в переводе появляется более широкое понятие «одежды», что вызвано, с нашей точки зрения, необходимостью рифмы.

Довольно редко к генерализации прибегает сразу несколько переводчиков лимерика. Например, при переводе лимерика о старце из Искии («Old Person of Ischia») для передачи названий танцев «horn-pipes and jigs» (матросские танцы и джиги) первое название опускается С. Шоргиным, Б. Архипцевым и М. Фрейдкиным, что приводит к генерализации значения: He dance hornpipes and jigs (Э. Лир) – Пляшет сутками джиги (С. Шоргин); Лопал тыщами фиги / И отплясывал джиги (Б. Архипцев); Ел десятками фиги / И отплясывал джиги (М. Фрейдкин).

Благодаря генерализации значения, фраза «отплясывать джиги» получает идиоматическое собирательное значение без привлечения внимания к типу танцев.

В некоторых случаях при переводе лимерика требуется несколько развить значение лексических единиц. С этой целью переводчики используют модуляцию, или смысловое развитие, которая является «лексико-семантической заменой слова или словосочетания ИЯ единицей ПЯ, значение которой является логическим следствием значения исходной единицы» [Комиссаров 1990: 248].

There was an Old Man on a hill, / Who seldom, if ever, stood still (Э. Лир) – На холме был подвижный старик, / Не прилёг, не присел ни на миг (Б. Архипцев).

В данном случае словосочетание «seldom stood still» (досл. Редко был спокоен) передается словосочетанием «не прилег, не присел ни на миг», которое, в принципе, передает значение английского словосочетания, однако другими лексическими и синтаксическими средствами русского языка. Использование модуляции обусловлено, с нашей точки зрения, передачей абсурдного компонента: первые две строки лимерика создают впечатление у читателя о занятости персонажа, его постоянном труде, однако этот миф развенчивается тремя последними строками, которые ознаменовывают праздное времяпрепровождение персонажа. Этот смысл переводчик оптимально выразил при помощи модуляции.

There was an Old Man with a gong, / Who bumped at it all day long (Э. Лир) – Один старичок имел бубен / Потому он бывал очень шумен (Д. Ковалевский).

В данном лимерике в целях достижения рифмы и ритмического рисунка Д. Ковалевский использует модуляцию, заменяя гонг («gong») бубном. Использование модуляции лишает переводной лимерик семантики сильного грохота и шума музыкального инструмента, поскольку гонг, с нашей точки зрения, звучит намного громче, чем бубен.

Who bumped at it all day long (Э. Лир) – Без конца упражнялся на гонге (М. Фрейдкин). При переводе этого же лимерика М. Фрейдкин использует модуляцию для передачи глагола «bump» (ударять), преобразуя его в глагол «упражняться», что, как и в предыдущем примере, несколько преуменьшает семантику исходной единицы.

Об экспликации, или описательном переводе, можно говорить тогда, когда «лексическая единица ИЯ заменяется словосочетанием, эксплицирующим ее значение, т. е. дающим более или менее полное объяснение или определение этого значения на ПЯ» [Комиссаров 1990: 185]. Такой способ перевода можно назвать достаточно вольным, в связи с чем, он редко используется при переводе лимериков. Например:

He ran up and down (Э. Лир) – Бегал он как шальной (С. Шоргин). Словосочетание «run up and down» (досл. бегать туда-сюда) С. Шоргин переводит описательно при помощи идиоматического сравнения: «бегал как шальной». Описательный перевод при помощи идиомы позволяет переводчику достичь необходимого семантического уровня и даже несколько гиперболизировать его.

But she said: ‘I don’t care! (Э. Лир) – А она веселится (Б. Архипцев). Прямая речь персонажа лимерика не передается, однако Б. Архипцев вводит в текст перевода описательное значение фразы с целью описать настрой персонажа.

There was a Young Lady of Portugal, / Whose ideas were excessively nautical (Э. Лир) – Леди юная из Португалии, / Захотела отправиться далее (Д. Ковалевский). В данном лимерике Э. Лира речь идет о том, что персонаж по свой натуре любил море, что в переводе Д. Ковалевского преобразуется в желание «отправиться далее». Описательный перевод в данном случае обусловлен семантикой полного лимерика, а особенно последней его строки, в которой Э. Лир подводит итог о тщетности желаний персонажа. Whose ideas were excessively nautical (Э. Лир) – Всё рвалась в океанские дали и (Б. Архипцев).

В переводе Б. Архипцева любовь к морю в лимерике передается посредством желания персонажа отправиться «в океанские дали», что, в принципе, идентично семантике и коммуникативной направленности перевода.

В некоторых случаях какой-либо элемент смысла, не переданный переводчиком, передается на русский язык каким-либо другим способом. В этом случае можно говорить об использовании компенсации, которая является «способом перевода, при котором элементы смысла, утраченные при переводе единицы ИЯ в оригинале, передаются в тексте перевода каким-либо другим средством, причем необязательно в том же самом месте текста, что и в оригинале. Таким образом, восполняется утраченный смысл, и, в целом, содержание оригинала воспроизводится с большей полнотой» [Паршин 1999: 152].

Например, для перевода национального английского блюда под названием «gooseberry fool» (крыжовенный пудинг со сбитыми сливками) два переводчика прибегают к компенсации. Так, Б. Архипцев старается как можно точнее передать национальное блюд и использует словосочетание «крыжовенный киселек», поскольку русское блюдо кисель больше всего напоминает английский пудинг: And ate goose-berry fool, / Which agreed with that person of Leeds (Э. Лир) – Уплетала крыжовенный / Киселёк та старушка из Лидса (Б. Архипцев). Так же поступает и М. Фрейдкин при переводе данного лимерика: And ate gooseberry fool (Э. Лир) – Но четыре половника / Киселя из крыжовника (М. Фрейдкин).

Использование компенсации часто обусловлено необходимостью отражения не только семантической, но и ритмической составляющей. Например:

But some very large rats, / Ate his coats and his hats, / While that futile old gentleman dozed (Э. Лир) – Крысы съели без шума / Плед, четыре костюма / И бумаги в его секретере (С. Шоргин). Вместо съеденных по сюжету лимерика пальто и шляп, С. Шоргин упоминает не только элементы одежды, отличные от оригинальной версии – плед и четыре костюма, но и добавляет новый элемент – бумаги в секретере. Говоря о семантической составляющей перевода, здесь можно говорить о создании гиперболизации при помощи компенсации потерь при переводе.

Ate his coats and his hats (Э. Лир) – Крысы сгрызли пальто / И ещё кое-что (Б. Архипцев). Б. Архипцев при переводе этого же лимерика Э. Лира, наоборот, не добавляет еще один компонент, а компенсирует невозможность с точностью передать наименования элементов одежды при помощи словосочетания «кое-что».

В некоторых случаях при переводе лимерика используется антонимический перевод, при котором утвердительная форма, используемая в оригинале, заменяется отрицательной формой в переводе (или наоборот), либо происходит «замена лексической единицы ИЯ на единицу ПЯ с противоположным значением» [Комиссаров 1990: 183]. Например: Whose conduct was painful and silly (Э. Лир) – Вел себя неумнo и нездраво (М. Фрейдкин). В данном случае поведение персонажа лимерика в оригинале обозначается как «painful» (больное) и «silly» (глупое), тогда как переводчик исходит из обратного, обозначая качества поведения, которых нет у персонажа. Антонимический перевод в данном случае обусловлен интенцией переводчика отразить абсурдный компонент лимерика: в начале лимерика персонажа описывают как человека, способного совершать ужасные, не поддающиеся описанию поступки, хотя в конце лимерика сами «ужасные» поступки персонажа сильно преуменьшаются, сводясь лишь к поеданию фруктов в подъезде.

Who never had more than a penny (Э. Лир) – Зарабатывал в день по два пенни (М. Фрейдкин). В данном лимерике Э. Лир выражает свою мысль при помощи отрицательной конструкции с местоимением «never» (никогда). Переводчик же предлагает достаточно точную информацию, передаваемую в рамках утвердительной конструкции. Этот прием вызван намерением автора выразить тот факт, что персонаж работает и зарабатывает себе на жизнь, не является тунеядцем и лентяем, как это может показаться при чтении оригинала.

Если содержание лимерика и все его семантико-синтаксические особенности невозможно передать в переводе, в этом случае переводчики прибегают либо к нулевому переводу, либо к целостному преобразованию. Нулевой перевод состоит в отказе от передачи значения грамматической или лексической единицы [Комиссаров 1990: 150]. Например: Who wore a pale plum-coloured vest (Э. Лир) – Никуда не ходил без жилета (М. Фрейдкин). В оригинале лимерика присутствует вполне точная качественная характеристика цвета элемента одежды, которая опускается в переводе М. Фрейдкина. Опущение цвета жилета в переводе вызвано его незначительностью в плане передачи комизма и абсурдности всего лимерика.

But they brought it quite hot, / In a small copper pot, / Which disgusted that man of Columbia (Э. Лир) – Принесли торопливо / Очень тёплое пиво, / Отвратив старика из Колумбии (Б. Архипцев). В данном случае в переводе опускается тара, в которой персонажу принесли теплое пиво, что обусловлено, как и в предыдущем примере, незначительностью данного факта для понимания комизма ситуации.

But its colour and size, / So bedazzled her eyes (Э. Лир) – Но от цвета слеза / Ей слепила глаза (С. Шоргин). При переводе данного лимерика Э. Лира переводчик отказывается от передачи одной из характеристик шляпки – ее размера, что, с нашей точки зрения, лишает лимерик основополагающей характеристики, особенно если принять во внимание изображение шляпки на иллюстрации.

Целостное преобразование определяют как «синтез значения без непосредственной связи с анализом» [Рецкер 1974: 60]. Иначе говоря, при целостном преобразовании переводчик опирается только на содержание лимерика, не принимая во внимание его семантико-синтаксические особенности.

При переводе лимерика о старичке с гонгом, который своей игрой мешал всем соседям, трое переводчиков прибегают к целостному преобразованию. Причем при целостном преобразовании переводчики домысливают даже концовку лимерика: у Д. Ковалевского соседи отбирают у старичка бубен (в оригинале – гонг): There was an Old Man with a gong, / Who bumped at it all day long; / But they called out, ‘O law! / You’re a horrid old bore !’/ So they smashed that Old Man with a gong (Э. Лир) – Один старичок имел бубен / Потому он бывал очень шумен. / «На вас в суд подадим / Но шуметь не дадим!» / Отобрали соседи тот бубен. В переводе Б. Архипцева старичок сам перестает играть на гонге из-за жалоб соседей: День-деньской колотил старичонка / В брюхо звонкого медного гонга; / Поднялся страшный крик: / «Незаконно, старик!» / Сокрушённый, замолк старичонка. В обоих переводах комизм и абсурдность ситуации в лимерике сохраняется, несмотря на концовку лимерика. А в переводе М. Фрейдкина вовсе отсутствует итог действия в лимерике: Музыкальный старик на Меконге / Без конца упражнялся на гонге. / Все кричат: «Где закон, / Чтоб такие, как он, / День и ночь не играли на гонге?». С нашей точки зрения, в этом случае переводчик предпочел передачу ассоциативности закона в англоязычных странах, нежели исхода ситуации.

Наиболее часто используются при переводе лимериков Э. Лира транскрипция/транслитерация и калькирование. Транскрипция является «формальным пофонемным воссозданием исходной лексической единицы с помощью фонем переводящего языка» [Казакова 2001: 63], т.е., транскрипция является фонетической имитацией исходного слова. При помощи транскрипции переводятся топонимы, которые в большом количестве присутствуют в лимериках Э. Лира. Например: Ryde – Райд, Kilkenny – Килкенни, Ischia – Иския, Moldavia – Молдавия, Madras – Мадрас, Wrekin – Рикин. Отметим, что некоторые топонимы могут иметь различное транскрибированное написание в русском языке. К примеру, при переводе топонима «Hurst» Д. Ковалевский использует вариант «Харст», а Б. Архипцев – «Хёрст».

Транслитерация представляет собой «формальное побуквенное воссоздание исходной лексической единицы с помощью алфавита переводящего языка» [Там же]. Транслитерация используется также для перевода географических наименований – топонимов. Например, топоним «Buda» имеет эквивалент «Бьюда», образованный при помощи транскрипции. Однако в переводах Д. Ковалевского и Б. Архипцева можно обнаружить транслитерацию при переводе данного топонима: «Буда». Выбор того или иного варианта транскрипции или транслитерации зависит, прежде всего, от возможностей создания рифмы. Прием калькирования используется чаще всего для передачи наименований персонажей лимериков на ПЯ. Калькирование представляет собой «комбинаторного состава слова или словосочетания, когда морфемы или лексемы переводятся соответствующими элементами переводящего языка» [Там же: 89]. Например: Young Person – младая персона, Old Lady – старая леди. Также калькирование может использоваться и для перевода топонимов: There was on Old Man of the Isles (Э. Лир) – Был один старичок с островов (Д. Ковалевский).

Для перевода наименований персонажей лимерика также часто используется стяжение, которое представляет собой перевод словосочетания одним словом, в частности. Например: Old Man – старичок, Old Woman – старуха, Old Person – старичок, Old Lady – старушка, Young Lady – мадам, Young Person – девица. Такой способ перевода обусловлен стремлением переводчиков отразить сочетаемость слов в русском языке, поскольку калькированный перевод выглядит несколько неестественно.

Развертывание, как переводческая трансформация, используется намного реже и представляет собой трансформацию, при которой «синтетическая форма преобразуется в аналитическую, где несколько разных грамматических значений оформляются отдельными грамматическими элементами» [Казакова 2001: 178]. Например: There was an Old Man with a beard (Э. Лир) – Жил на свете старик в бороде (М. Фрейдкин). Оборот «there was», характерный для лимериков Э. Лира, должен переводиться как «жили-были». При использовании развертывания данный оборот приобретает вид словосочетания «жил на свете». С нашей точки зрения, развертывание в данном случае обусловлено отсутствием топонима как одной из основных структурных характеристик в оригинале.

There was an Old Man in a tree (Э. Лир) – Спал старик на громадной сосне (Д. Ковалевский). В данном случае слово «tree» (дерево) переводится Д. Ковалевским при помощи конкретизации и добавления определения, т. е. развертывания: «громадная сосна».

Несовпадение грамматических и синтаксических норм английского и русского языков приводит к использованию грамматической замены, т. е. такого способа перевода, при котором «грамматическая единица в оригинале преобразуется в единицу ПЯ с иным грамматическим значением» [Паршин 1999: 148]. Причем грамматической замене может подвергаться любая грамматическая единица ИЯ, от словоформы до отдельного предложения. Например:

There was a Young Lady of Ryde, / Whose shoe-strings were seldom untied (Э. Лир) – Дама с берега Волги-реки, / Завязать не сумела шнурки (С. Шоргин). В данном случае грамматической замене подвергается существительное «shoe-strings», выполняющее в оригинале функцию подлежащего в придаточном предложении. В переводе эквивалент «шнурки» уже выполняет функцию дополнения, а подлежащим становится персонаж лимерика.

There was an Old Man with a nose (Э. Лир) – Длинноносый старик из Литвы (М. Фрейдкин). В данном случае существительное с предлогом «with a nose» передается на русский язык при помощи прилагательного «длинноносый». Перенос характеристики персонажа из последней строки лимерика «remarkable» восполняется в данном случае прилагательным в первой строке перевода лимерика.

There was an Old Man with a flute (Э. Лир) – К старому дяде флейтисту (Д. Ковалевский). Словосочетание «Man with a flute» передается на русский язык при помощи единичного существительного «флейтист», что связано с нормами лексической сочетаемости в русском языке, поскольку дословная фраза «с флейтой» была бы не вполне понятна русскому читателю.

Таким образом, проведенный переводческий анализ подтверждает особую проблематичность перевода поэтического текста в целом, и лимерика, в частности. В результате этого переводчикам приходится прибегать к различным трансформациям и приемам с целью сохранения адекватности и эквивалентности.

Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. – М.: Международные отношения, 1975. – 240 с.

Казакова Т. А. Практические основы перевода. – СПб.: Союз, 2001. – 320 с.

Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. – М.: Высш. шк., 1990. – 253 с.

Лир Э. Книга нонсенса. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: //lir. ramot. ru/limeriki/lim1. htm.

Паршин А. Теория и практика перевода. – М.: Готика, 1999. – 202 с.

Рецкер Я. И. Теория перевода и переводческая практика. – М.: Международные отношения, 1974. – 216 с.

Эдвард Лир: переводы. – [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http: //lir. ramot. ru/limeriki/lim6. htm.

Беспалова С. В., Верещагина Л. В., Кузнецова Л. Н. Семантико-синтаксические особенности перевода английских лимериков на русский язык // Перевод в меняющемся мире: Материалы Международной научно-практической конференции. – М.: Издательский центр «Азбуковник», 2015. – С. 25-32.