|
||
Study-English.info
|
|
|
А. И. Сергеев - Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо. - Очень верная мысль. - Куда ж его спрячут? - Никуда не спрячут. Время не предмет, а идея. Погаснет в уме. (Ф. М. Достоевский, "Бесы") "Порочность" человека в том, что его представление о времени эгоцентрично. В этом представлении существует прошлое, настоящее и будущее, что отражается и в системе грамматических времен. Время - категория оценки, располагая событие в системе временных координат психического времени, человек оценивает его место по отношению к моменту речи и другим событиям. Скалярность восприятия течения времени отражается в грамматической системе (сравни: "слабая структурированность "психического времени" отражается в языке" [1, С. 4]. Языковые единицы и структуры отражают не объективный мир, а его представление в сознании человека (ментальные концепты). В этом отраженном мире присутствует не оппозиция прошедшего и настоящего, которые являются объективно существующими и существовавшими отрезками времени, а триада "прошедшее-настоящее-будущее". Однако для лингвиста существенным является то, что момент будущего не зависит / или не в полной мере зависит от говорящего, что уверенность говорящего в существовании будущего субъективна, что будущее относится к миру "воображаемому", виртуальному". В грамматическом времени и временных формах имплицитно присутствует последовательность разных качественных состояний, характеризуемых явлений (как субъектов, так и объектов действия). Перфектные формы предполагают, что характеризуемые сущности находились ранее в другом состоянии, обладали другими качественными характеристиками. Изменение состояния произошло под влиянием действий, в которых сущности выступают в роли агенса или патиенса. Действие определяет качественную сторону (свойства) как носителя действия, так и его объекта. Измененное состояние обусловливает (но не обязательно в рамках данного текста) следствия, связанные с этими актантами ситуации. Смена фокуса текста (ракурса рассмотрения) выводит на первый план более значимые элементы. Перфект отражает, с одной стороны, (1) условность выделения этапов в приобретении свойств (новых качественных характеристик), и (2) как знак оставляет «след» в перцептивно-когнитивно-аффективном континууме, по меньшей мере, так А.А. Залевская трактует понимание воспринимаемого текста [2, С. 247]. Ситуативно-контекстная неразложимость перфектных и плюсквамперфектиых форм заключается в отражении этими аналитическими структурами одного и того же семантического понятия времени. Глаголы haben/sein выступают в роли "словообразовательных элементов", варьируемых в зависимости от лица, числа субъекта предложения, т. е. грамматических категорий, определяемых контекстом их употребления. Под контекстно-обусловленной неразложимостью мы понимаем единицу структурно-семантического уровня, отражающей некоторое понятие, абстрактное («словарное») значение которого «отягчено» (специфицировано) темпоральной и модусной спецификой. Реализация/актуализация глагола в речи, т. е. создание контекстного слова, происходит через помещение глагола в координатную сетку лица, числа, времени, наклонения. Глагол в речи репрезентирует эти качества, используя систему как контактных (внутренних, примыкающих), так и дистантных флексий. Презенс и претерит образованы с помощью примыкающих, а перфект и плюсквамперфект - с помощью как дистантных (вспомогательные глаголы), так и контактных флексий. Более того, в самих партиципных формах использованы и контактные флексии. Категория свойства объекта/субъекта действия раскрывается через понятие признака, приписываемого в процессе установления предикативных связей. Атрибутивный характер причастия II отличается от предикативного использования прилагательных и наречий только тем, что их (причастий) глагольная основа может использоваться в качестве самостоятельных предикатов, т. е. отглагольный характер постпозитивного атрибута является своего рода причиной отнесения этого вида определения к сложным формам сказуемого. Причастия основаны на словообразовательной модели чрезвычайно высокой продуктивности. Их своеобразие в том, что, будучи семантически очень тесно связанными с глагольной основой, они в сознании говорящего (и языковеда в том числе) не свободны от семы процессуальности, хотя ее наличие характерно далеко не для всех глаголов. И только высокая употребительность этих основ в презенсе и претерите усложняет выделение их в качестве постпозитивных определений как таковых. Глагольность действия (процесса) подразумевает его расположение в сложной системе координат: субъектно-объектных, пространственных, причинно-следственных, модальных отношений, каждая из которых вследствие тесной связи с глагольной основой служит основой в определении структуры актуализированного предложения. В рамках глагольного действия возможно выделение нескольких типов качеств: 1) качество существующее (имманентное); 2) привходящие признаки , отражающие свойства предметов в конкретной ситуации и 2) качество привносимое как результат действия. Основная трудность состоит в разграничении привходящих признаков и привносимых качеств. Однако ясно, что те л другие в данной конкретной ситуации предложения характеристики компонентов предикационного отношения, поэтому причастие и, служащее для их выражения с полным правом можно определить как постпозитивное определение. Остается открытым вопрос о том, к какому именно компоненту субъектно-объектного отношения более всего тяготеет причастие II. Очевидно, что этот вопрос должен решаться по-разному в зависимости от синтаксических типов глаголов (их синтагматических свойств), центирифугальности или центрипеталности их валентностных характеристик. Более важным оказывается содержательный компонент, а именно качественность, а не место в системе отношений с другими членами предложения. Качественность - как результат определения места элемента в системе взаимоотношений. Такой подход позволяет объяснить использование вспомогательных глаголов в перфектных и плюсквамперфектных формах. Использование причастия II непереходных глаголов и причастия II переходных глаголов без объекта можно оценить как называние свойства, подразумевающего его соотнесенность с каким-либо явлением или вещью. Если в качестве носителя свойства выступает субъект предложения, то в качестве ауксилиарного глагола используется sein: bin gegangen, gefahren, aufgestanden и т. п. В безъобъектных предложениях с переходными глаголами носитель свойства имплицирован в семантику причастия: habe [Schach, Fussball usw.] gespielt; habe [ein Buch, eine Zeitung и, вообще что-либо, поддающееся воздействию исходного действия] gelesen. 1. Арутюнова Н. Д. От редактора // Логический анализ языка: Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. С. 3-9. 2. 3алевская А. А. Введение в психолингвистику. М.: РГГУ, 1999. 382 с. Сергеев А. И. Переживание времени и грамматическое время // Традиции и новаторство в гуманитарных исследованиях: Сб. науч. тр. посвящ. 50-летию ф-та иностр. яз. Мордов. гос. ун-та им. Н. П. Огарева / Редкол.: Ю. М. Трофимова (отв. ред.) и др. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. - С. 127-130. |
|